Четыре попутчика

Уже выпито по две чашки чая, и проводницу попросили принести ещё. Шапочное знакомство позади, стали наклёвываться и темы для беседы. Громкий провал сборной Бразилии по футболу на ЧМ 2014, последние события на востоке страны, курс доллара и цены на бензин, анекдоты и рассказы из жизни.

Один из временных обитателей купе был мелким чиновником, и посещал столицу по делам своего министерства. Он отмерил тихими шагами сотни метров мягких ковров, отметился умным выражением лица на кошмарно длинном совещании, что-то выуживал из папки, отчитывался, проглатывая замечания и делая записи в ежедневнике. Потом, незадолго до поезда, был у него то ли поздний обед, то ли ранний ужин в компании загорающихся городских огней. И теперь здесь, в купе, он нехотя поддерживает разговор со случайными спутниками, желая побыстрее вытянуть ноги на своей верхней полке.

- Во дворе у нас случилась хохма. Была у мужика в соседнем доме любовница. Однажды он сказал жене, что уезжает в командировку. Складывает в чемодан брюки с рубашками, тапочки, бритву и «уезжает» на полторы недели в дом по соседству. Ну а женщина – она и в Африке женщина. Когда на улице становилось темно и страшно, по требованию своей пассии он был вынужден выносить мусорное ведро. Вот и замечтавшись о чём-то своём, вынес мусор и машинально потопал обратно. Сработала мышечная память, и ноги сами принесли его в собственную квартиру, с задумчивым лицом, в тапочках на босу ногу и с чужим ведром в руках. Дальше был разговор с женой, но это уже другая история. (Последнюю фразу заглушил хохот).

Второй путешественник ездил к сыну. Делал мелкую работу по дому, нянчил внучку. Приезжая в Киев на две недели уже четвёртый раз, он сидит в квартире, и выходит на улицу только с любимой внучкой, любящей чесать свои розовые дёсенки о его заскорузлые пальцы. Ему неизвестно, где находится Майдан и Крещатик, а театры и музеи были лишь в его фантазии, когда он высокопарно говорил партнёрам по домино: «Скоро еду в Киев к сыночку». По музеям он, конечно, не ходок, но простодушно считает, что гость столицы обязан приехать домой более культурным, чем уезжал. Но в этот раз опять почему-то не получилось. Зато в телевизионных новостях он дока, и может поддержать разговор на любую тему.

- У отца моего в совхозе был бешеный председатель. Злой, как кавказская овчарка. Иногда и людей бил, но никто ему и слова не мог сказать, так его боялись. Как-то вечером одна баба пошла на совхозное поле воровать кукурузу. Только принялась за початки, смотрит – на дороге фары светят. В голове одна мысль: «Это машина председателя!» - тут уж несдобровать, и бросилась наутёк. За дорогой – старое кладбище. Села она среди могил, и трясётся, как сурок. Уже и машина проехала, а она на ноги встать не может. И видит – двое пьяных ведут по кладбищу женщину. Остановились неподалёку, достали бутылку и стакан, налили и подают женщине: «Пей!» Та в ответ: «Не хочу». Мужики ещё нахальнее предлагают, и понятно, что будет, когда они своего добьются. Баба, что схоронилась между могил, видит – надо выручать беднягу. И пока подвыпившие герои продолжают твердить своё, она вытягивает из травы и венков руку, и хриплым голосом говорит: «Дай мне выпить!»

Железнодорожный состав нырнул в тоннель, и внезапная темнота накрыла новый взрыв веселья.

- А дальше-то что было?

- Потом смешного было уже меньше. Посадили ту бабу, которая пряталась на кладбище.

- За что?

- Так ведь один из выпивох там и умер от сердечного приступа.

Третий пассажир был совсем молод. Целью его поездки была сдача документов в консерваторию, и собеседник он был не ахти какой. Почти все его мысли занимала только музыка. Киев он увидел впервые, и над всеми впечатлениями брали верх растерянность и усталость. Юноша был смущен количеством людей, суматохой и пространствами. Наблюдая за улицами и проспектами столицы, он почему-то вспомнил виденный в лесу муравейник, в котором все торопятся, безразличные друг другу. К вечеру парень очень устал от метро, рекламных щитов и сосредоточенных взглядов прохожих. Сейчас ему было немного неудобно, и отчасти скучновато. Но он не мог позволить себе просто молчать, глядя в окно.

- Знаете, был такой композитор – Мусоргский. Таланта ему не занимать, только пил он многовато. В общем, есть у него произведение под названием «Картинки с выставки». Там есть фрагмент, который именуется «Быдло». Нам учитель рассказывал анекдот, как на одном концерте вышла конферансье и объявляет: «Мусоргский. Падло!» Ей шепчут из оркестровой ямы: «Дурочка! Быдло. Быдло». Она повернулась к ним и ответила: «Сам ты быдло». Затем опять в зал уверенным голосом: «Мусоргский. Падло!» Равнодушные к великому композитору, мужчины всё же посмеялись над историей.

Последний, четвёртый попутчик навестил в Киеве друга. Дружба их началась со школьных лет, и продолжалась после армии. Потом они попали на жизненный перекрёсток, друг переехал в столицу, и вот через пятнадцать лет неожиданно хорошую службу им сослужил сайт «В контакте». Стали переписываться по электронной почте, затем друг позвал его в гости. Главный отклик в душе нашла Лавра. Они спустились в Ближние пещеры, чтобы, не торопясь, всё обойти, останавливаясь и крестясь возле каждого гроба. И сейчас мужчина ощущал, что эти воспоминания осели на дне его души, как не растворившийся рафинад в чашке чая.

Вместе с другими он смеялся над анекдотами и историями из жизни, рассказывая их в свою очередь. Только было это нечто краткое, типа: «Рабинович, ну как, вы уже устроились? – Нет, пока работаю».

Утренний подъём в поезде всегда хлопотный и немного неприятный, ведь не особо хочется вылезать из-под одеяла на виду у чужих людей.

Все встают, одеваются и выходят в коридор, разглаживая помятые лица. Приходит время утреннего чая и неизменных вопросов о том, сколько осталось до прибытия.

Вот поезд уже на перроне, и пассажиры покидают вагоны. Их встречают родные и близкие люди, и вполне закономерно звучат любопытные голоса: «Как съездили, где были?»

«Я был в Киеве», - ответит чинуша из министерства.

«Я был в Киеве», - скажет крепкий старик, навестивший сына, невестку и внучку.

«Я был в Киеве», - нараспев проговорит будущий студент консерватории.

«Я был в Киеве», - скажет, перекрестившись, мужчина, посетивший с другом Лавру.

Если вопрос будет задан, то и ответы их будут правдивы, с той лишь поправкой, что все они погостили в разных городах. Ведь Киев – огромный город, и каждый находит там нечто своё.

Все мы пребываем в своём личном и уникальном мире, изредка высовывая из него кончик носа, чтобы убедиться в отсутствии опасности. Мы живём настолько изолированно, что похожими нас не сделает ничто – ни чтение одинаковых книг, ни калачи из одного теста, ни работа, ни обучение, ни война. Каждый останется самим собой. Интересно, думают ли об этом улыбчивые проводники поездов, имеющие дело с людьми, приехавшими, казалось бы, из одних мест, но на самом деле побывавших в разных краях?