Над зоной, тайгой заалела заря, Все зеки давно уж проснулись. Шумела вдали за забором листва, Мы встали со шконок, встряхнулись. Вот лучики солнца прошлись над тайгой, На зону и к нам заглянули.

Разговор с кукушкой

Разговор с кукушкой

Над зоной, тайгой заалела заря,

Все зеки давно уж проснулись.
Шумела вдали за забором листва,
Мы встали со шконок, встряхнулись.
Вот лучики солнца прошлись над тайгой,
На зону и к нам заглянули.
Под утро творилось что-то со мной,
Как будто ножом полоснули.
На улицу вышел, чтоб встретить денек,
По трапику шел будто пьяный.
И вдруг я услышал вдали голосок,
Уж слишком знакомый, желанный.
И вот из тайги повторился опять,
Пошел я к запретке, забору,
Охранник мне крикнул: “Куда ты? Стоять!"
Я мысленно шел будто в гору...
Туман пред глазами, забор, что гора,
Но окрик "Стоять!” я услышал.
Присел я на землю, болела спина.
Охранник из будки уж вышел,
Стоит с автоматом, глядит на меня,
Как будто увидел он чудо.
В моих он глазах ну как черт, сатана,
И в сердце моем он иуда.
- Ну что ты кричишь? Я же слышу тебя,
Запрета ни сколь не нарушил,
Здесь в зоне у нас - это наша земля.
А он же стоял и все слушал.
Собака надрывно издала свой рык,
Как будто ей тоже мешаю.
И вдруг мне послышался снова тот крик,
Сижу и в уме вспоминаю...
Ведь где-то как будто я слышал его
В далеком и прошлом, но все же –
И сердце в груди вдруг рванулось мое,
Забыть ведь такое негоже.
Ведь это ж родная кукушка моя
Над зоной летит, над тайгою...
Кругом она смотрит и ищет меня
И встретиться хочет со мною.
Опять ее голос: ку-ку и ку-ку,
Летит, раздается повсюду...
Услышал, увидел кукушку свою,
Сидел и не верил я чуду.
Я встал и приложил ладони ко рту
И трижды ей вторил: ку-ку!
И вновь я вернулся в надежду, в мечту,
Теперь-то ей все расскажу...
Она замолчала, а я ожидал...
И вновь над тайгой покатилось:
Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
Душа моя к ней устремилась.
Стоял я и плакал от счастья хмельной,
Что снова вещунью услышал.
Ведь все, что случилось в жизни со мной,
Она предсказала мне свыше...
И я закричал, не сдержавшись, в ответ:
Я слышу тебя, моя птица!
Я шлю тебе свой арестантский привет,
Душа моя вся к тебе мчится.
Пусть лают собаки, кричат и менты,
Меня ты, родная, послушай.
И то, что скажу, ты с собой унеси.
Себя ты уж больше не мучай.
Нашла ты меня здесь в далеком краю,
Из мест ты родимых летела,
Меня занесло в эту темную мглу,
Найти ты меня все ж сумела.
Ты правду сказала тогда мне в лесу,
Хотя я не очень поверил.
Теперь же, как видишь, в неволе сижу,
Весь путь свой по меркам измерил...
И что ты сказала, то все и сбылось.
Просила, чтоб женщин боялся.
За жизнь их ведь гадких не мало нашлось,
Не раз я огнем обжигался.
Кукушка, родная, сколь слез я пролил
И шел я по трудным дорогам...
Лишь верой, надеждой и правдой я жил
И шел я на встречу невзгодам...
Работа мне в помощь и все забывал.
В душе огонек все ж теплился.
Себя я на твердость в делах проверял,
Но вновь я в пути заблудился.
Свернул чуть с дороги и снова беда
Как будто меня поджидала.
Мне встретилась женщина снова одна
Судьбу, как и я, все искала...
Ее пожалел, и в свой дом я привел:
Ну что же, голубка, поможем!
Как жаль, что я справки о ней не навел,
Была и годами моложе.
Но людям порою все ж помощь нужна,
А бросить в беде - это подлость.
Но многим порочит ведь сам сатана,
Про честь всю забыть и про гордость.
Я рад был, доволен, что ей я помог,
Ожила со мною душою,
Понять до конца не успел и не смог,
Я сбит был морскою волною.
Откуда взялась все ж морская волна,
На суше ведь был, не на море.
В волну превратилась женщина та,
А с моря несла мне и горе.
Такое предвидеть лишь Бог один мог
И ей-то помог я от Бога.
Всему был конечный плачевный исход,
Неволей кончалась дорога...
Она натворила, а я отвечал
За подлую мразь и за шлюху.
И многие годы по тюрьмам шагал
За ее же статью и мокруху.
Родная вещунья, спасибо тебе
За то, что меня отыскала.
Ты радость, надежду несла сюда мне
И всюду сама ты рыдала.
Не много осталось, домой ты лети,
Откроют ворота мне скоро.
И в наших краях, в том лесу подожди
И встретишь меня без укора.
На плечи ты сядешь, вещунья, ко мне,
Предскажешь судьбу мне иную...
Хоть буду порою скучать по тебе,
Тебя не забуду родную.
Тебе только дома я все расскажу
О жизни здесь в тюрьмах, в неволе...
Я книгу в неволе о нас здесь пишу.
О нашей нелегкой всей доле.
Теперь же лети и поменьше ты плачь,
Ведь мне все равно не поможешь.
Надо мной здесь, вещунья, лишь меч и палач,
Меня ведь спасти ты не сможешь.
Лети, я вернусь в свой темный барак,
Досиживать срок свой тюремный
И чтобы не видеть, не слышать бардак
И мусора голос надменный…
Нравится
Не нравится
16:21
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
|